Per astra ad anus

[Шейнаар]

Per astra ad anus.

Перрсон устало растянулся на белёсом мелком песке пляжа, глубоко вздохнул, и прикрыл глаза. Влипнуть в такую переделку во время обычного патруля было не самым желанным, что он мог себе представить. Куда больше ему понравилось бы вернуться из патруля, сдать кодключ шлюпа, распрощаться с Барри, и свалить на поверхность Гой-Саан, вокруг которой порхала на дальней орбите база их рейнджерского корпуса. А там – двое с половиной суток отдыха, халявный виски в баре «Укуси меня за…», выслушивание последних сплетен от бармена Уола, старый добрый покер, горячие девочки в облегающих тряпочках… Блаженно улыбаясь, кадет Ник Перрсон глубоко вздохнул, греясь в лучах местного тускло-зелёного светила.
- Твою гнать, Никки, ты охренел? То есть, будешь теперь валяться на песочке, твою гнать, а я здесь копайся в железе?

Барри Кокс, напарник Ника в этом патрульном рейде, друг и компаньон ещё со школьной скамьи, подошёл и навис над кадетом, вытирая руки промасленной ветошью. Температура держалась около 93 по фаренгейту, к тому же, последние полтора часа Барри с пневмоключом в руках пытался разобраться с элементом обшивки корпуса патрульного шлюпа, который, по не совсем явственной причине, предпочёл отправиться в вольный полёт, когда они совершали контрольный виток вокруг планеты. В итоге, температурные датчики засбоили, система навигации впала в кому, и пришлось совершить экстренную посадку в этом, несомненно, райском, но ни капельки не желанном, за три часа до окончания дежурства, уголке.

Приоткрыв один глаз, Ник уставился на напарника. Вздохнул, сел, обернувшись к Коксу и, закатив глаза, уже собирался выдать длиннющую тираду про «я тащил корабль, я ровно также копался в электронике, как ты в обшивке, и я тоже дико устал, но свою работу сделал, и имею законное право отдохнуть, не выслушивая брюзжание всяческих потных нахалов, вытирающих руки пришедшей в негодность форменной майкой», но неожиданно был отхлёстан той самой майкой по лицу.

- Заткнись, Ник! Нечего нюни разводить, если бы ты мне помог, вместо того чтобы здесь валяться, мы бы давно уже снялись, и возвращались домой!
Барри устало вытер шею несчастной майкой. Жара стояла адская, а копание среди раскалённых слоёв обшивки не особо охлаждало. Даже сняв рубашку и ботинки, пустив майку на тряпки, и оставшись в одних брюках, он сгорал от непреодолимого желания забить на всё рукой, и нырнуть в прохладные волны океана, или, хотя бы, всласть почесаться.

- Барри, мужик, да угомонись ты! Чего ты так паришься, ну сейчас, отдохну я пару минут, и полезу вместе с тобой копаться в заднице нашей малышки, размышляя, как и чем её заткнуть!
Перрсон снова закрыл глаза и завалился на песок. Однако вновь ощутил на себе не очень-то у ласковые прикосновения скрученной в жгут, влажной майки, и с ворчанием и стонами, поднялся. Погоняемый шлепками майки, и выкриками Кокса про «эта «задница», как ты выразился, находится практически на носу у малышки!» и «шевели конечностями, лентяй тречёртов!», подпрыгивая, двинулся к шлюпу.
Через пятнадцать минут копошения в обшивке, шипения от ожогов при прикосновении к до сих пор раскалённым рваным краям обшивочных листов, семиэтажного мата, поминания всеразличных матерей и бабушек, было принято решение, что «Барри, этот чёрный дым неспроста!» и «Тикаем, покудова не рвануло!».

В итоге, оба парня, повернувшись спиной к чадящему шлюпу рейнджерского патруля, сидели на прибрежном песке, обмахиваясь майками и блаженно щурясь, когда подкатывающие волны доставали до пальцев ног.
- Вот это влипли, да, дружище?
- Да пошёл ты…
- А чего это сразу я? Не я отвечаю за целостность внешних приборов и обшивки, не я…
- Просто заткнись, понял? Заткнись и всё, Ник. Мы здесь застряли, понимаешь? Часов на тридцать, пока нас не спохватятся, не прозвонят по всей системе и не обнаружат здесь. Так что засунь свой язык поглубже, и соблюдай чёртову тишину.

Обиженно скривив губы, Перрсон уставился в бескрайнюю бирюзовую даль океана. Скосив глаза на напарника, Кокс обречённо вздохнул, и поднялся на ноги.
- Ладно, кретин, предлагаю сходить ополоснуться. Есть, конечно, шанс, что мы попросту сваримся заживо, но всё лучше, чем поджариться, начиная с задницы, сяди на этой сковороде.
Сняв брюки, он пнул Ника под зад, и что есть мочи дал дёру. Перрсон, матерясь во весь голос, спотыкаясь в снимаемых на ходу штанах, дёрнулся за ним. Барри, хохоча, врезался в волны, поперхнулся, и оглянувшись на приближающегося, наполненного справедливым гневом напарника, нырнул.
Никки, упорно разбрызгивая волны, не пределе скорости приближался к товарищу, одержимый жаждой мести. Наконец, упав на воду, он подплыл к тому месту, где по его прикидкам, скрылся Барри.
- Влезай, подлый трус! Я ж тебя всё равно достану!

Он завис на одном месте, поддерживая себя редкими гребками рук, и оглядываясь в поисках чёрной всклочённой макушки Кокса. Внезапный щипок за ягодицу заставил его, взвизгнув, практически полностью выскочить из воды, под громкий хохот Барри.
- Гад!
Развернувшись на месте, он, загребая воду руками, рванулся к другу, заливающемуся смехом. Однако справедливой мести вновь не суждено было случиться – подлый садист опять скрылся в толще воды, и Ник снова завис на одном месте, проворачиваясь вокруг своей оси и пристально вглядываясь в искрящуюся поверхность.
На этот раз ему повезло – энергично двигая ногами, чтобы оставаться на плаву, он пяткой задел что-то мягкое.
- Ага, сволочь, попался!
Резко развернувшись, он выбросил под водой руку, схватив товарища. Барри всплыл, хитро прищурившись.
- Нечестные приёмы используешь, значится?
Перрсон горделиво вскинулся, не отпуская его:
- А вовсе и не нечестные, ты сам спалился, сунувшись под пятку!
- Я не про это говорю, - нахально улыбнулся Кокс, и скосил глаза вниз.
Проследив за его взглядом, и разглядев, за ЧТО держит друга, Ник залился краской.

- Эм-м… Да я вообще-то не специально, и…
- Может тогда отпустишь? А то дёрнешь ненароком, глядишь – оторвёшь, чего не надо… В смысле, мне-то оно очень даже надо, а ты вдруг дёрнешь…
Нервно сглотнув, ник, наконец, отвёл взгляд от собственной ладони, и того, что было в ней зажато.
- Ну нет уж. Се будет месть моя. Чтобы не пинался особо, ясно?
Барри, с демонстративно равнодушным видом, пожал плечами. Впрочем, тут же пожалел об этом – со злорадной насмешкой, Перрсон направился к берегу, не разжимая кулака. Неуклюже гребя двумя руками, Барри был вынужден плыть за ним, буксируемый за член.
Когда же, наконец, его ноги коснулись мягкого песчаного дна, Ник вдруг резко остановился. Развернувшись к товарищу, он, всё так же не отпуская бедолагу, другой рукой обхватил его за плечи. Кокс ещё успел ошарашено распахнуть глаза, когда напарник, притянув его к себе, внезапно прижался губами к его губам.
Ник закрыл глаза, целуя Барри, и легко проник языком в чуть распахнутый от удивления и неожиданности рот друга. В глазах Кокса вспыхнул огонёк негодования, мгновенно сменившись хитрым блеском. Он ответил на поцелуй, активно ворочая языком, и обеими руками обняв Никки за талию, прижал к себе ещё теснее.

Через две минуты рейнджеры отлипли друг от друга, глубоко дыша. Ник разжал руку, и, сглотнув, начал пятиться, испуганно глядя на товарища. Однако тот так и не отпустил его, и двинулся следом, хищно ухмыляясь.
- Т-ты ч-чего, Барри? Э, слыш, дружище, да хватит же…
- Я чего? – изогнул бровь Кокс, и не думая ослаблять хватку, медленно следуя за пятящимся напарником. – Это не я «чего», парень, ты же сам первый начал.
Так, потихоньку, они вышли из воды – один, испуганный, пятясь, и другой, усмехающийся, и крепко сцепивший пальцы в замок на его пояснице.
Ник дышал очень часто. И испуганно. Но Барри в итоге рассмеялся, и, расцепив руки, хлопнул друга по плечу, направляясь к шлюпу:
- Болван!
Облегчённо вздохнув, Перрсон покачал головой, и поплёлся за ним, поястоянно утыкаясь взглядом в его задницу.
Через 15 минут парни лежали на сталепласте обзорных пластин кабины шлюпа, и блаженно щурились катящемуся в вышине зеленоватому светилу.
- Ник, а помнишь?
- М-м?
- Пятый выброс, планета Джунглей…
- М-м? И?
- И то, как ты, оказавшись последним лохом, попался той лиане!
Глядя, как друг снова заливается краской, Барри рассмеялся.
- Да пошёл ты, кадет Кокс! Не было ничерта такого! Я слышал эти байки, но могу со всей уверенностью заявить тебе, что…
- Что никакая двухметровая зелёная фигня тебя не изнасиловала? Ну да, верю, верю. Как же!
Барри зашёлся в смехе, хлопнув ладонью по сталепласту. Покраснев до кончиков ушей, Ник сел, и, размахивая руками, принялся доказывать, что всё это – досужие домыслы какого-то не в меру шутливого кадета с их потока, и ничего подобного не было, и вообще всё это гнусная ложь и провокация.

Подперев голову рукой, Кокс, прищурившись, с лёгкой улыбкой наблюдал за всё больше распалявшимся товарищем. Наконец, резко вздёрнувшись, он поймал его руки, и навалился сверху.
- Ах, не было, говоришь? Ах, ты, значится, назубок знаешь все инструкции по технике безопасности, в том числе – о противодействии полуразумным безлистностным лианам планеты Джунглей?
Расширенными глазами Перрсон смотрел на друга, глубоко дыша. Пытаясь высвободить руки, и оттолкнуть Барри, он упёрся коленом ему в грудь.
- Что ж, тогда ты с лёгкостью всё это можешь мне продемонстрировать, не так ли? - Хитро улыбнувшись, Кокс перехватил оба запястья друга одной рукой, другой схватив его под колено свободной ноги. Глядя прямо в глаза Никки, он продолжил:
- В таком случае, ты должен помнить, что в противодействии лиане ты можешь надеяться только на нижние свои конечности, ибо верхние она сковывает с лёгкостью. Однако ты только что совершил грубейшую ошибку, задрав, и, по сути, обездвижив собственные ноги… О, а вот и лиана.

Он перевёл взгляд вниз, на свой вставший член, мерно подрагивающий в паре дюймов от ягодиц Никки. Тот заёрзал, испуганно расширив глаза. Тем не менее, деться он никуда не мог – руки его удерживал, куда более сильный, техник кадетского рейнджерского корпуса, привыкший работать с двадцатикилограммовыми инструментами, и часами болтаться в невесомости, орудуя теми самыми инструментами в попытках залатать повреждённую обшивку кораблей. Тот же техник держал одну его ногу, а другую Ник по дурости обездвижил сам, вжав в торс напарника. Он был беспомощен. Абсолютно.
Осознав сию ужасную реальность, он тихонько ойкнул и со страхом вгляделся в глаза Кокса. Тот усмехнулся:
- Не туда смотришь, - и вновь указал глазами вниз.
Переведя взгляд, куда ему указали, Перрсон обнаружил, что головка семидюймового члена Барри неумолимо приближается к его, Ника, анусу.

Вновь задёргавшись, он лишь добился лишь того, что Барри, улыбаясь, ещё сильнее сжал его запястья.
Наконец, головка коснулась плоти, заставив обоих дрогнуть.
- Б-барри, ты… Ты ох-хренел что ли!? А ну перестань, блин, прекрати! – взорвался, наконец, криком кадет. Но Кокс продолжил с улыбкой надавливать на сжатое, подрагивающее колечко мышц, постепенно раздвигая его.
- Прекрати, слышишь, ты!? Ты охренел?! Хватит, я всё понял уже, прекрати, чёрт!
Барри поднял взгляд, посмотрел в глаза напарника.
- Заткнись. Знаешь… А я ведь давно об этом мечтал… Ещё с нашего первого парного выхода в дежурство. Ты весь… Весь из себя такой…
Он на миг задумался. Улыбнувшись своим мыслям, продолжил:
- Такой наглый, самоуверенный, нахальный мальчик. Но в то же время хрупкий и беззащитный. Как зверёнок, пару недель тому появившийся на свет – слабый, ни на что не способный, но всё же огрызающийся на всех подряд, и норовящий укусить всё, что к нему приближается. Такой милый… И хрупкий. И прекрати возмущённо вопить. Думаешь, я не заметил тогда, в душе? Да и сегодня, то, что было в воде – ты же и сам этого хочешь, не так ли, малыш?
Ник нервно сглотнул, затем затряс головой:
- Нет! Всё вовсе не так! Да и в душе, - он смущённо отвёл глаза. – не было там ничего такого, тебе показалось всё!
- Тс-с-с, малыш, не кричи. И не надо врать. Я же знаю тебя, и различаю, когда ты врёшь.
Кокс посмотрел пареньку в глаза. Тот, глубоко дыша, уставился в ответ. А затем, медленно, нерешительно… кивнул.

С лёгкой улыбкой, прикрыв глаза, Барри дёрнулся вперёд. Перрсон вскрикнул, зажмурился. Подождав секунд пять, Кокс вновь двинулся вперёд, проталкиваясь сквозь мышцы, редко и глубоко вдыхая. Губы Никки мелко подрагивали.
Наконец, Кокс остановился. Замерев, Ник посмотрел на него:
- Всё… Т-ты… в порядке?
Барри рассмеялся:
- Болван! Ты у меня ещё и спрашиваешь?, - ник коротко кивнул. – Ну хорошо, малыш. Да, я в порядке.
Вздохнув, Барри двинулся обратно. Перрсон вздрогнул, закрыл глаза. Кокс не прекращал движение, пока почти полностью не вытащил член. Он чувствовал, как дёргается, сокращаясь, мышца Ника, как вздрагивает его член. А затем – вновь двинулся вперёд. Ник всхлипнул. Продвинувшись, насколько было можно, Барри снова замер. А потом потянул обратно… Постепенно, скорость его движений возросла, возросла и частота всхлипов Никки. Он отпустил его руки, и Перрсон положил ладони на горячую, широкую спину друга, периодически вцепляясь в неё, как в спасательный плот посреди океана. Подхватив обе его ноги под колени, Кокс задрал их повыше, продолжая двигаться. С шумом выдыхая воздух сквозь сжатые зубы, он, зажмурившись, качался взад и вперёд. Вцепившись в его спину, Никки качался практически с той же амплитудой.
Через десять минут, Барри, издав глухой стон, коротко дёрнулся, выпуская в друга горячую струю. Ещё через пол минуты, дыша широко открытым ртом, тихонько всхлипывая, Ник и сам излился. На собственный живот. Опершись на локти, Кокс нависал над ним, уперев голову в сталепласт рядом с головой Никки, и глубоко дышал. Тот вторил ему, глядя в бирюзово-голубое небо.

- Повторим?



Через восемнадцать часов центральный пост Кадетского Рейнджерского корпуса получил сообщение от борта ЭйчЭс Тринадцать-Линкольн:
«Патрульный рейнджерский шлюп «Нетерпеливый-45» обнаружен на третьей планете малой звезды сектора Лаундри-Эр-Восемь. Повторяю, Лаундри-Эр-Восемь. Экипаж жив, но оба парня вымотаны. Шлюп не подлежит ремонту на месте посадки, так что буксируем до базы. Там примете. Повторяю – ребята живы, но вымотаны. Рассчётное время прибытия – сорок три минуты.»

10 июня 2012 г. SDT